Аутизм. Диагностика и лечение

Директор научной лаборатории

нейродиетологии и психосоматики

«САНАТ», г. Новороссийск — г. Анапа

Александр Антоненко

 

Аутизм

Диагностика и лечение

(аутизм, синдром недостаточности внимания с гиперактивностью и без, синдром аспергера, нарушение развития речи, нарушение психического и психо-речевого развития осложненные двигательными расстройствами)

 

Перед тем как написать статью, каждый автор задумывается над тем для кого он пишет и что желает донести. Мы написали эту статью не для журналов и научных порталов, а для родителей. На сегодняшний день, болезнь остается не понятой. Помощь возможна в том случае,если рассматривать  проявление расстройства психики и речи как: токсическое поражение нейронной сети головного ( ,а в случае двигательных нарушений, и спинного) мозга на уровне постсинаптических рецепторов, как результата нарушения функции регуляторных пептидов. Пока именно такой подход позволяет нам добиваться результата в работе.

На сегодняшний день, наука не была в состоянии предложить отдельные методы по лечению нарушений аутистического спектра или медикаментозную терапию, которая решит задачу восстановления утраченных и  нарушенных функций в связи с тем, что заболевание является полиэтиологичным, охватывая множество нарушенных механизмов с индивидуализацией проявления, при этом назначение препаратов имеющих воздействие только на мозг считаем не оправданным. В связи с этим, мы считаем необходимостью в разработке комплексных реабилитационных программ рекомендовать воспользоваться всеми существующими  методами с доказанной клинической эффективностью и предлагаем разработанную нашей лабораторией индивидуальную программу подхода к лечебно-реабилитационным мероприятиям со стратегией и тактикой лечебно-реабилитационного процесса, в соответствии с логикой и последовательностью действий в каждом отдельном случае, но с единым принципом ведения больного, с консультациями врача общей практики, врача-психоневролога, клинического психолога, врача-физиотерапевта и врача-диетолога-нутрициолога, проведением нейрофизиологических методов обследования, обследования в отделении функциональной диагностики и клинической лаборатории. Это даст возможность, обобщая данные, предложить индивидуальную программу питания с лечебными и нейродиетологическими рекомендациями, программу комплексной медико-психологической реабилитации с учетом бальнеологических и физиотерапевтических процедур, и найденным нами путем воздействия на нейронную сеть наночастицами экстрактов растений растворенных в жирах (НАНОВЕКТОР), программа доступна к самостоятельной реализации, в результате которой становится возможным улучшение состояния  больного ребенка.

К великому сожалению в  последнее время, каждый год, словно китайский гороскоп, приносит свой «продукт или метод года» в попытках лечения РАС,  причем метода чаще, потому, что это удобно, и с точки зрения эклектики найти и придумать объяснение можно любому методу, даже не объяснимому ни с точки зрения логики, ни с точки зрения здравого смысла. Самое печальное, если создается, рекламируется и «научно объясняется» некий «волшебный» метод,как это было реализовано с одним из методов воздействия на мозг через систему звуковых волн. Желающие едут «учиться», получают «сертификат» и начинается пирамида так называемых «сертифицированных специалистов» стремящихся «отбить» вложенные на такую учебу деньги и с очень большой научностью доказывающих «волшебство» новой касты сертификато-держателей, отстаивающих право на существование этого «особого» метода, забывающих о том, что родителям нужен результат, а не бумага. А рады они будут результату, даже если его окажет «бабушка из соседней деревни», если сможет хоть немножечко помочь. Более того, разгадку решения адренолейкодистрофии нашел обычный финансист не имеющий никакого медицинского образования,  что позволило спасти своего ребенка и до сих пор спасающего жизни детей, больных этим тяжелым заболеванием затрагивающем мозг и центральную нервную систему, при этом метод не имеет альтернатив созданных медиками. Это о вопросе компетенции лиц, которые хотят или умеют сделать хоть что-нибудь для облегчения и улучшения состояния особых детей. Если речь идет о аутизме, то в этом случае лучше говорить о эффективности ,а не о бумагах.

Любой специалист имеющий диплом, имеет право на свое «ошибочное» мнение. Только утверждать, что именно такое «ошибочное» мнение является истиной в последней инстанцией, не имеет право никто по той причине, что границ науки нет. Были и такие времена, когда ученые спорили, на чем стоит наша плоская Земля: на китах или слонах, но круглой от этого она быть не переставала, а 200 лет тому назад за разговоры об электричестве сжигали на кострах, но, тем не менее, электрические явления существовали. Все повторяется и в наше время. Достаточно вспомнить великого Вавилова, которого уничтожил стоящий у руля советской науки Kысенко, Чижевского, Орбели…, а ведь таких примеров сотни. При РАС, любое мнение, пусть и ошибочное,но улучшающее состояние особого ребенка  и его социализацию стоит дороже никому не нужных научных изысканий.

Говорят много. И о проблеме аутизма, и об обмене опытом, и о создании ассоциаций, которые платят деньги за право быть куда-то там приняты (например, в какую-нибудь европейскую ассоциацию) . И что, это то настолько престижно или помогает? А самое грустное, что каждый «кулик хвалит свое болото», но море знаний подаренных великим русским фармакологом и токсикологом Николаем Васильевичем Лазаревым, как то — учение о состоянии неспецифически повышенной сопротивляемости организма (СНПС), считается учить невежественным. Хотя это учение является национальным достоянием России и стоит в одном ряду по масштабности с учением об общем адаптационном синдроме Ганса Селье, с учением об адаптационно-трофической функции нервной системы академика Л.А. Орбели. Удивляет то, что очень узким специалистам, работающим с особыми детьми, читать данные работы так же невежественно, как и учение СНСПС.

О проблеме РАС и ЗПРР говорят бесплатно, а все остальное имеет четкую основу движения денежных знаков. Когда мы попытались посчитать количество всех известных методик, которые платно преподавались и рекламировались, посчитать количество статей, рассказывающих о чем-либо «помогающем», только тогда стало понятно, сколько стоил родителям таких детей воздух надежды. Это уже не медицина. Это просто огромный бизнес, спекулирующий на продаже таких надежд. Так же никакой критики не выдерживают обремененные знаниями «специалисты» рекомендуя безглютеновую диету «на глаз», ибо такие специалисты «слышали звон да не знают где он», и не имеют никакого понятия о методах клинической лабораторной диагностики, принципах диагностики нарушения проницаемости тонкого кишечника и принципах ведения больных с такими нарушениями.

Несколько слов о клинической лабораторной диагностике. Читая, иногда по несколько часов, толстые как кирпич карточки своих маленьких пациентов, мы с трудом находим всего один — два плохо выполненных анализов крови и мочи за весь период истории болезни, а все остальное обычная симптоматическая помощь с осмотром визуально в течение 2-3 минут. Видимо для таких детей лабораторий не существует, иначе трудно объяснить, почему очень узкие специалисты, «в узости своего мышления», забывают о самом главном — о том, что в дипломе написано слово «врач». А каждый врач просто обязан в борьбе с таким тяжелым, имеющим много причин, заболеванием воспользоваться всеми возможными методами, которая подарила русская медицина человечеству, не выделяя маленькое частное, из огромного целого существующих возможностей. Не имеем мы право выделять один какой то «чудесный» метод, да еще и убеждать в этом родителей. Примером такой ошибки, может быть факт того, что официальная медицина не рекомендует физиотерапевтическое вмешательство при острых состояниях болезни, но после окончания лечения рекомендована именно физиотерапия. Почему тогда считается что методы воздействия электричеством и звуком на измененный мозг ,постоянно подвергающийся токсическим атакам, необходимы без всякого лечения? Нами зафиксированы ухудшения состояния детей при таких, очень некомпетентных вмешательствах. Мы обязаны пользоваться под зорким оком клинической лабораторной диагностики, нейрофизиологических методов исследования, как, например, РЭГ, ЭЭГ (реоэнцефалография, электроэнцефалография) — фармакотерапией, физиотерапией, диетологией, фитофармакологией, нейродиетологией, и всем арсеналом психологических тренингов необходимым в каждом конкретном случае, в том числе специалистами логопедами-дефектологами, при этом не разделяя их. Очень важно понимать, что с такой болезнью одним методом не справиться! И еще важнее понимать, что стандартов к которым все привыкли, в решении аутизма не будет, ибо каждый больной ребенок индивидуален в своей коварной болезни и не может рассматриваться в рамках существующих стандартов терапии. Вступив в ВОЗ и примкнув к системе западных ценностей, мы пришли к следствию — разрушили часть российской академической медицины, дав возможность превращения в бизнес отдельных ее отраслей.

Медицина, как ни прискорбно это признавать, давно расписалась в собственном бессилии в работе с такими детьми. Их молчаливо списывают. Выглядит это просто. Наверху проходят симпозиумы и конференции, а внизу такому ребенку уделяется мизер внимания — ведь его же сложно пальпировать, проводить аускультацию и тем более перкуссию. Поэтому чаще всего применим стандарт — сотворить «тихо-помешанного» с помощью аминозинподобных препаратов, из «буйно-помешанного», чтобы не мешал и не отвлекал родителей и врачей криками и неадекватным поведением. Ну и конечно же, дать рекомендацию искать психолога, или с серьезным и очень научным видом рассуждать о коррекционных садиках для детей с нарушением развития, что практически невозможно , либо возможно,но очень трудно ,и так же научно подобрать дозу анти-конвульсантов при наличии судорог, тиков или эписиндрома. Что, не иначе как, «полетом творческой мысли врача», назвать трудно. К сожалению, подавляющее большинство больных сталкивается именно с таким отношением только по той причине, что врачей-психоневрологов умеющих и желающих работать с РАС, катастрофически не хватает. Далеко ходить не надо, и посетив психоневрологический диспансер можно понять что на « передовой», на город в полмиллиона человек работает три-четыре доктора. Итог плачевен. Неврологи не понимают принципов ведения таких больных,  психоневрологов просто нет,а педиатры бояться. Поэтому и существует принцип « с глаз долой, из сердца прочь», с направлением к психологу. По нашему мнению, главным ведущим при РАС и ЗПРР должен быть именно врач-педиатр. Но сегодня функции лечащих врачей,именно лечащих, дающих хоть какие то советы доступной палиативной помощи дают психологи.

Низкий поклон людям этой трудно профессии,оставшимся один на один с РАС и ЗПРР.

Психологи и дефектологи, а надо отдать им должное, с отчаянным героизмом пытаются помогать таким детям кто чем может. Тренинги, такие как ABA, SonRise в некоторых случаях имеют небольшой положительный успех. Сложно хотеть иметь большее, пытаясь приспособить ненормально работающий мозг, с ежеминутной токсической нагрузкой ,к окружающей реальности. Даже удивительно, что научились приспосабливать. Такими темпами, психологи скоро научатся учить разговаривать камни, а врачи начнут учиться у психологов творить чудеса. В России на наш взгляд, одним из честных, самоотверженно работающих специалистов, создающего  новые методики,изучающего  и объединяющего различные методы, разрабатывающих новые направления тренингов, специалист, который  делится с коллегами по крупицам, накопленным опытом и действительно имеющего успех в борьбе с этим сложным заболеванием является Игорь Шпицберг, руководитель организации «Наш солнечный мир», город Москва, которая с успехом оказывает профессионально и качественно психологическую реабилитацию. Но «псевдокорифеям» видимо учиться у Игоря Шпицберга тоже не хочется, видимо потому что придётся работать. Ведь проще купить французский Томатис и вуаля — один человек в месяц и 15 000 рублей в кассе. Удобно. А что будет с ребенком, когда насильно перестраивают больной мозг, постоянно подвергающийся токсическим атакам, — это уже к врачу-психоневрологу. Пусть он и мучается с последствиями таких воздействий. Мы не хотим сказать, что метод Томатис или ему подобные плохо. Мы хотим быть услышанными, говоря о необходимости логики и этапности и понимания необходимости в проведении лечебно-реабилитационного процесса.

А теперь к вопросу, что же мы все-таки наблюдаем, когда сталкиваемся с аутизмом, синдромом Аспергера, синдромом недостаточности внимания с гиперактивностью и другими поведенческими нарушениями, недостатком развития речи и иногда с осложнениями вплоть до ДЦП. У нас, так же как и у многих врачей сталкивающихся с аутизмом, есть свое собственное и возможно ошибочное мнение, которое заключается в следующем — это одна и та же болезнь, проявляемая разными симптомами из за различных зон поражения. Это заболевание растет настолько стремительно (за последние несколько лет более чем на 100 %), что не выдерживает никакой критики генетическая теория в частности аутизма, не говоря о других нарушениях.

И эта болезнь, по нашему возможно ошибочному мнению, которая в зависимости от совокупности симптомов и их проявлений называется по разному, имеет в своей основе гиперактивность головного мозга в целом, либо гиперактивность отдельных зон головного мозга, что и обуславливает различную симптоматику. И один из причинных факторов такой гиперактивности — оксидантный (оксидативный) стресс. Профессор, заведующий кафедрой неврологии и нейрохирургии ФУВ РГМУ Федин А.И., еще 10 лет тому назад в замечательной обзорной статье: «Оксидантный стресс и применение антиоксидантов в неврологии» указывал на оксидантный стресс, как на один из важнейших факторов в патогенезе нейродистрофических заболеваний, объясняя причины его возникновения и предлагая медикаментозный путь коррекции, но к сожалению об этой статье, находящейся в свободном доступе, и в интернете в том числе, прогрессивная часть касты импортных «сертификатодержателей» видимо не слышала и поэтому детям до сих пор не назначаются даже простейшие антиоксиданты, если не считать редких назначений витамина Е, что напоминает анекдот о новом, как о хорошо забытом старом. Но в это же время, в противовес всем публикациям профессора, д.м.н., Федина А.И., у нас стали развивать бездарно провалившийся американский метод хелатной терапии.

Самый эффективный на сегодня путь антиоксидантной защиты головного мозга, запускающий разнонаправленный регуляторный процесс и коррекцию всех нарушений в больном организме, возможный к длительному применению (быстро в данном случае не получается) нашел один из великих русских ученых современности, ведущий научный сотрудник лаборатории нейрофизиологии мышления и сознания академика Н.П.Бехтеревой, НИИ Мозга человека РАН, член-корреспондент РАЕН, д.м.н., Барнаулов О.Д. Горько, что труды и этого великого ученого читались единицами, хотя книги и работы доступны.

Конечно, сводить всё к оксидантному стрессу и его блокаде мало. Существуют причины его обуславливающие и они от блокады стресса никуда не исчезают, хотя и останавливают дальнейшие повреждения клеток головного мозга. Причины-виновники оксидантного стресса: экзогенные и эндогенные факторы, техногенные загрязнения и ионизирующее излучение в периоды до, во время и после беременности, соли тяжелых металлов находящиеся в виде консервантов в прививках. То есть — мы есть то, что мы едим, пьем, дышим с учетом постоянного внешнего воздействия окружающей среды. А когда в межклеточном, интерстициальном пространстве накапливается все то, что прошло через плацентарный барьер, при этом нарушая нервные связи еще при закладке нервной ткани, ребенок рождается уже с нарушениями и вялотекущими воспалениями в различных тканях, органах и системах, но выживает благодаря компенсаторным механизмам. Мы не учитываем этого, и после рождения добавляем ко всему этому безобразию без всяких глубоких обследований, прививку с консервантом солей ртути или алюминия и получаем то, с чем потом и мучаемся, при этом проклиная прививку. Хотя она и явилась « последней каплей в перелитом стакане», так не она, а банальная ОРВИ и назначение антибиотиков, привела бы такого ребенка к такому состоянию. А нам рассказывают о генетике, видимо потому что легче всего все списать на генетику. По нашему мнению, чем пугать население чужеродным геномом, который встраивается к нам из генномодифицированного картофеля или кукурузы, лучше озвучить, что геном видоизменяем всю жизнь самой обычной едой, а ГМО это наиболее жесткий вариант этого. Может найти еду, которая поменяет хороший ген на плохой? Но на это как всегда не хватает денег. Но мы рады, что хватает на академические пенсии и содержание академических санаториев и данный факт послужит тому, что когда-нибудь дойдут руки и до таких исследований.

Из-за воздействия свободных радикалов образующихся в результате взрыва перекрестного окисления липидов (в различных тканях, органах) возникает оксидантный стресс, изменяющий функциональные свойства ферментных систем, белков и углеводов, производя своеобразную революцию во всем организме которая и выражается в нарушении функции регуляторных пептидов с нарушением в выработке и передаче ацетил-холина с нарушением функции металлотионеинов и далее как снежный ком. Данный факт в настоящее время даже не дискутабелен, это реальность , все это исследовалось и доводилось до научного сообщества как иностранными лабораториями,так и подтверждалось исследованиями одной из самых именитых ученых в области  детской гастроэнтерологии  Почетным профессором РНИМУ им.Н.И.Пирогова, Юлией Григорьевной Мухиной. Головной мозг имеет особую чувствительность к оксидантному стрессу, в результате которого теряются барьерные функции клеток головного мозга. Но есть еще кое-что. Исследуя мозг, мы увлекаемся и пытаемся найти разгадку в нем, иногда забывая в своей научности о том, что мозг без других органов всего лишь «голова профессора Доуэля». Понимая, что извращена работа всех ферментных систем, почему то не проводится диагностика имеющихся нарушений. Согласно клиническим исследованиям нашей лаборатории у детей с нарушением развития во всех случаях, без исключений, наблюдается синдром раздраженного кишечника с отсутствием усвоения жирных кислот (и как  рождаться и работать клеткам мозга?), ДЖВП (дискинезия желчевыводящих путей) протекающая как по гипертонически-гиперкинетическому, так и по гипотонически-гипокинетическому типу (за годы работы в России не удалось увидеть хоть раз поставленный такому ребенку подобный диагноз, неужели так сложно?). Колит с изьязвлениями разной степени выраженности (доказывается методами клинической лабораторной диагностики и методами принятыми для исследований таких состояний), хоть гастроэнтерологи и машут руками и говорят «не может быть», не зная о том, что весь мир и Россия в том числе, давно ищут причины нарушения количественного содержания металлотионеина кишечника, а научное сообщество связывает с ним накопление в организме тяжелых металлов, за счет проницаемости кишечника попадающих в мозг. Дисбактериоз кишечника с преобладанием дрожжевых грибов (по дрожжевым грибам рода candida исключений так же не было, а это нейротоксин поступающий в кровь), практически бесконечные глистные инвазии (характерная особенность таких детей тянуть в рот все, что будет под рукой). Во всех случаях был проведен анализ мочи с тестом маннитол/лактулоза, анализ крови с тестом на казеин, тест на глютеновую энтеропатию, тест ИФА lgG4 и lgGEна пищевую алергическую реакцию замедленного типа  с выявлением высокой проницаемостью кишечника и полным отсутствием механизмов расщепления и усвоения жирных кислот и белковых соединений. Только один этот факт обеспечивает оксидантный стресс на мембранах клеток головного мозга и нарушение нервных связей между головным мозгом и кишечником. А все остальное? Сколько же причинных факторов оксидантных стрессов? Тогда возникает вопрос — если не убирать причинный фактор, как можно бороться со следствием и лечить только один мозг? Хотя «лечить», это как-то пафосно сказано. Если назначение финлепсина означает «лечить», то может сократим обучение в ВУЗах до 1 года? Хотя такое назначение вполне научно и удовлетворяет страховых медиков, а вот проведение микроскопией копрограммы, тестов на целиакию и лактазную недостаточность видимо не научно, с точки зрения очень узкого специалиста, но именно такие исследования и выявили, что частичной глютеновой энтеропатией страдают всего 69 процентов исследуемых, а с лактазной недостаточностью из 164 детей с возрастом от 1.5 до 11 лет было всего 17 процентов. Тогда где научность подхода рекомендаций безглютеновой или безлактозной диеты всем без исключения?  Нельзя забывать,что  отбирая у больного ребенка витамины и минералы из пищи с рекомендациями «высот белого халата» ,необходимо расчитать количественный показатель всего того,что ребенок теряет из витаминов и минералов  при отмене и обьяснить ,а что же может заменить эту нехватку.  Дальше — больше. Функциональная недостаточность кислотности желудка наблюдалась у 60 процентов, такой же процент детей наблюдался с диагнозом хронического панкреатита и гастродуоденита. 73 процента исследуемых имели хронический пиелонефрит, где процент обострений был в 49 процентах случаев. И никогда, никакой диагностики и лечения из всех обратившихся за годы работы лаборатории, кроме осмотра у невролога и эпилептолога и очень редко психоневролога с рекомендациями симптоматической коррекции. Что это за стандарты помощи такие — минимум медицинской помощи, и направление к психологу?  Это вопрос серьезный,ведь именно такой,так называемый стандарт  оформлен законодательным актом. Мелочей при лечении аутизма нет. То, что приемлемо для условно здоровых, категорически неприемлемо для детей с повышенной проницаемостью барьерных функций головного мозга. Всем пациентам проводились исследования УЗИ желчного пузыря с пробным завтраком, биохимический анализ с «печеночными и почечными пробами», изучался обмен холестерина и билирубина, электролиты, РЭГ, ЭЭГ, ЭХО, ИФА на пищевые аллергические реакции замедленного типа, а родители маленьких пациентов с удивлением смотрели на результаты диагностических данных исследований проведенных первой больницей города Новороссийск. У нас создавалось впечатление, что только в первой больнице города собраны высококлассные врачи-диагносты, а в остальных городах страны, откуда пребывали дети, — «узкие специалисты».  Мы не рассматривали всерьез частые выявления падения тромбоцитов и гемоглобина, потому что понимали — данные нарушения происходят как побочный эффект длительного применения финлепсина, рисполепта и иже с ними, просто вели коррекцию таких состояний, это как раз не сложно. Однако удивлялись, почему эти дети никогда не проходили исследований организма на предмет исследований функций основных органов и систем. Хотя ответ напрашивается сам собой. Такие дети не умеют пожаловаться и сказать где болит. В этом их беда. А беда узости мышления — не видеть очевидного.

Нашей лабораторией в рамках клинических исследований по ходу научной работы на соискание научного звания доктора медицинских наук, доцента кафедры пропедевтики стоматологических заболеваний Ставропольского государственного медицинского университета к.м.н., Орлова Михаила Николаевича  установлена взаимосвязь поражения клеток слизистой оболочки полости рта и челюстно-лицевой области, и возникновением ПОЛ (перекрестное окисление липидов) по не ферментативному типу на мембранах клеток слизистой полости рта, что  влекло за собой воспаление слюнных желез, нарушение секреции слюны, нарушение активности муцина слюны, что в итоге приводило к нарушению усвоения цинка и магния из пищи, и как следствие недостачность выработки белков связывающих тяжелые металлы, — меаллотионеинов. Т.е. по восходящему пути иритативные нарушения, а по нисходящему поражение ЖКТ.  Это показывает необходимость коллегиальности в лечебном подходе и совершенно другой подход, но часто видеть его не приходится. Коллег принято ругать. И научились это делать профессионально. Исследования продолжаются, но уже сейчас больше вопросов, чем ответов на вопрос, какие причины могут спровоцировать оксидантный стресс, каково место иммунной системы в его формировании и правильно ли мы подходим к лечебно-реабилитационным мероприятиям в случаях хронических вялотекущих неврологических патологий, не дающих выраженной симптоматики. Самый главный вопрос: когда дети с нарушением развития будут обследоваться более глубоко и врачами-стоматологами в том числе. Мы не претендуем на истину в первой инстанции, но близки к пониманию причин заболеваний с нарушением развития. И самое главное. Наши маленькие пациенты идут в школу и ничем не отличаются от других детей. Мы никогда не ставим диагноз и не снимаем его. Значит догадка причин, этапность мероприятий и путь реабилитации возможно правилен.

Исследования показали, что в 89% случаев удается блокировать тики, судороги и эписиндром всего-навсего блокадой оксидантного стресса пищевыми и фитодиетотерапевтическими рекомендациями по работам д.м.н., Барнаулова О.Д., и нейродиетологической коррекцией по работам проф., д.м.н., Студеникина В.М. (НИИ педиатрии Научного центра здоровья детей РАМН). В этой связи возникает вопрос — неужели так трудно кастам и адептам новомодных западных методик, имеющих очень красивые сертификаты западных кураторов освоить то, что подарила русская наука и хоть немного помогать своим больным? Осваивая детоксикационную терапию по работам д.м.н., Барнаулова О.Д., нейродиетологическую коррекцию по работам проф., д.м.н., Студеникина В.М., нейроиммунологическую реабилитацию по работам профессора, д.м.н., Бейсембаева Е.А., вести правильно и к месту психологическую и дефектологическую помощь осваивая методы Игоря Шпицберга, а после чего ведя физиотерапевтическую помощь с применением детензортерапии, электросна, фото и хромотерапии, БАК, Томатис, — то даже такие, казалось бы, «страшные вещи» как поствакцинальные осложнения на фоне оксидантного стресса, проявляемые в виде поведенческих нарушений, неврологических нарушений, пограничных расстройств, не будут страшны. И с ними можно бороться, и получать результат стойкого улучшения месяц за месяцем, пусть не за год, но за два-четыре года это возможно.

Единственными методами возможными к применению в комплексном лечении на начальных этапах эфективность и безопасность показали только детензортерапия, фотохромотерапия и электросон.

Детензортерапия успешно позволяет вести лечебно-реабилитационный процесс при аутизме осложненным ДЦП. Мы надеемся на конструктивный диалог с Ассоциацией клинических реабилитологов и совместной разработке программ по внедрению детензортерапии и постуральной терапии в реабилитацию детей с нарушением развития осложненным двигательными расстройствами.

Мы призываем создавать центры аутизма, вместо растрат средств ассоциациями, под эгидами таких ассоциаций, в которых будет весь спектр специалистов умеющих работать в команде и не «тянущих одеяло на себя». Если кто-то создает объединение родителей детей с РАС, то почему не направить в нужное русло средства, выделяя помещения и договариваясь с больницами об более глубоких обследованиях и «особом отношении» к особым детям? Глупо и наивно считать, что государство обязано, когда врачебных кадров катастрофически не хватает. Доктора в поликлиниках принимают по 40 человек за смену. Хоть кто-то пробовал просто поговорить с сорока больными за день? Или лучше потратится на вступление такой ассоциации в зарубежную ассоциацию и ездить на безумные западные конференции, и считать, что там медом намазано? Россия — наш дом. Забота о наших детях в нашей стране, задача любой общественной организации. Государство платит таким детям пенсии, создает коррекционные садики, обеспечивает зарплатой врачей-диагностов и современную технику. Хоть чем-то ему помочь можно? Заболеваемость растет настолько стремительно, что страшно подумать какова будет статистика через десять лет. Сегодня, согласно статистике рождается один мальчик с нарушением развития из семидесяти, а что будет завтра? Американский институт аутизма прогнозирует вариант развития событий, в который страшно верить. Хотелось бы спросить, хоть кто-то думает о еще не родившихся детях и внуках?

Подводя итог необходимо признать, что необходимо менять и отношение лечению, формируя кадры врачей-психоневрологов и клинических психологов, способных к пониманию болезни, к обследованию, отношению к лечебно-реабилитационным мероприятиям, отношение к больному ребенку, воздействуя на все изменения в организме согласно логике и последовательности воздействий, которые можно найти силами врачей, психологов и логопедов-дефектологов, что бы удалось получить результат улучшения состояния, при лечении этой страшной болезни, который позволит добиться социальности ребенка и реализовать его право на самостоятельную жизнь. Мы готовы делиться знаниями и обучать врачей-психоневрологов и клинических психологов работе с особыми детьми. Было бы желание и желающие их получать.